Duis aute irure dolor reprehenderit
Игорь Култышкин "Лоно" ФотоСоюз C 22 сентября по 15 октября 2005 г. Открытие - 22 сентября в 18.00 "Описание фотографий – гиблое дело. Ее охватываешь сетью слов, она ускользает. Ее загоняешь в формальные тенета, а она оборачивается и снова – в неясное. Среди многих, миражами возникающих на стилевых пограничьях изображений, есть лишь немногое число фотографий, которые дают возможность погружаться в себя, как в лоно, не сопротивляясь, так что зрителю в пору сравнить себя с героем «Маленького любовника» Альмодовара, готовым исчезнуть в первозданной материи теней. В пресс-релизе выставки авторы писали: «…бывают серии, толчком к созданию которых послужила литературная концепция / вербальная идея / девиз. Бывают истории, начавшиеся с чувства дежавю или с рассмотрения старых фотографий. Толчком к созданию «Лона» послужила формальная идея круга/пятна; серия мыслилась как череда бусин света в тени и теней на белом, нанизанных на общую канву зимних парков. Получилось – про ностальгию о зиме, про чувство сумерек и угасающего света, переживание которых не зависит от слова, но слово – ассоциацию – рождает…» с почти студенческим тщанием пытаясь объяснить и обосновать способ происхождения этой фотографической истории. Но разве дело только в том, как она зародилась? – Гораздо важнее, что ее автор коснулся вечного. И как (коснулся). В конце XIX века мастера пикториальной фотографии, как алхимисты, смешивали разнородные материалы – масляную краску, лаки, пересохшие клочки старой бумаги, белки и бог знает, что еще – ради Произведения, ни композицию, ни печать которого было бы не повторить даже Автору. Сейчас все проще. Подобно тому, как современники пикториалистов списывали все грехи века на рост скорости жизни, так и сейчас впору винить технику: принтер, стандартный набор цветов.… Спасает ли дело обычная камера и пленка? О да. И еще дыхание, обволакивающее льдистым паром камеру на зимнем пленэре, и еще ручные бумаги. Впрочем, все зависит от того, в чьи руки попала и камера, и набор материалов. Этот автор, Култышкин, не пытается равняться с теми, кто жил сто лет назад. Он им даже не вторит.
